...
Огонек свечи сполохами отражался от влажных стен тесной кельи. Сестра Анна истово молилась. Уже третью ночь она не могла заснуть, и призывала всех святых себе на помощь. Монастырский труд изнурял девушку, а когда к строгой дисциплине добавилась бессонница, Анне стало еще более тяжело. Понимание, что это сам Господь испытывает ее; проверяет, достаточно ли в ней веры, чтобы, отринув с ног своих прах земной, оказаться рядом с Ним, в сверкающих небесных чертогах, приносило лишь слабое облегчение. Ее старая жизнь осталась в прошлом, та Анна, которой она была раньше, умерла, едва переступив порог святой обители. Мысли девушки не были горестными, скорее она испытывала легкую печаль, подобную лучику солнца, что просвечивает сквозь одинокий желтый лист осеннего дерева. Восковая свеча тихонько потрескивала, Анна отодвинула Библию, раскрытую на Откровении Иоанна, сложила на столе руки и опустила голову. Голоса. Обрывки мыслей и нечеткие образы. Она почти уснула, когда в дверь тихо постучали. Анна встряхнулась, поправила непослушную прядь волос, что выбилась из под платка, и отворила дверь кельи. К ней, несмотря на поздний час, пришел аббат Виктор.
"Пойдем со мной, сестра, — сказал он, взяв ее за руку, — ты должна быть там."
— Где?
— Сейчас не время для вопросов, идем же.
Аббат шел очень быстро, Анна едва успевала за ним. Факелы разгоняли тьму монастырского коридора, Виктор подошел к одной из стен и что-то нажал. Со скрипом секция стены развернулась, обнажив винтовую лестницу.
"Куда вы ведете меня, аббат, — в голосе Анны послышалось сомнение."
"Ты не знаешь его, но Он знает тебя,— Виктор был уклончив. Тебе уготована особая роль. Это — великая честь, и ты должна гордиться!"
— Чем же?
— Ты все увидишь сама, а сейчас не время.
Они спустились в подвал. Аббат протянул монашке кубок с вином, блестевшим в свете свечей, стоящих кругом.
— Пей, дочь моя, ибо что может быть зазорного в крови бога нашего, Иисуса Христа?
Анна сделала небольшой глоток, рубиновая жидкость приятным теплом растекалась внутри нее.
Аббат достал черный платок.
— Ты не должна видеть.
Монахиня хотела воспротивиться, но не нашла в себе сил; тело, как ни странно, отказывалось слушаться, а присутствие Виктора успокаивало ее. Анна прикрыла глаза, когда аббат грубой тканью платка обматывал ее лицо. Она не могла пошевелиться, не могла видеть, но слышала хорошо. Странные шорохи, шепот. Неожиданно откуда-то из глубин ее сознания стала подниматься волна безотчетного страха, но он быстро отступил, оставив после себя лишь равнодушие и безучастность. Анна не знала, сколько сидела там, она потеряла ощущение времени. Легкие, птичьи руки аббата рывком сорвали с ее глаз платок, и девушка ахнула. На полу мелом был вычерчен круг, и сотня свечей горела рядом с ним. В центре лежал мертвец в обрывках рясы, куски иссохшей плоти, словно тряпье, свешивались с его полуистлевшего лица. Аббат же преобразился, его прежде тусклые глаза теперь горели дьявольским огнем. В руках Виктор держал большую старую книгу в кожаной обложке и изогнутый нож. Аббат посмотрел на нее и девушка поняла, что не сможет сбежать, что уже слишком поздно. Он одним взглядом подозвал монахиню; та подошла к нему, безропотно склонившись на колени. Виктор взял ее руку, девушка вскрикнула, когда холодное лезвие вспороло кожу, алые капли кляксами упали на пол. Только сейчас она заметила, что точно такой же разрез красуется на руке аббата. Виктор рывком поднял монахиню с колен.
Они стояли по разные стороны трупа, а кровь стекала прямо в зияющее отверстие мертвого рта. Аббат закинул голову и принялся издавать гортанные звуки, потом уткнулся в книгу, и Анна с отвращением поняла, что он читает Библию задом наперед. С шипящим звуком стены подвала исчезли, осталась только черная пустота и круг с мертвецом, лежащим в центре. Аббат говорил. Края круга начали сворачиваться внутрь, но труп непонятным образом не проваливался, разложение же его ускорилось, опали остатки рясы и обнажились желтые кости. Анна стояла обездвиженная, в оцепенении взирая на морок, это ожившее воплощение ночного кошмара, а Виктор почти перешел на крик и затрясся в экстатическом припадке. Кости из центра круга внезапно стали красными и заблестели, монахиня в ступоре созерцала, как они обрастают новой плотью, но это уже не было человеком. Странное, противоестественное, пугающее создание, из Тех, Кто Ходит В Ночи; руки его были похожи на щупальца, покрытые скользкой зеленой кожей, а на брюхе Анна увидела чешую.
"Вот она, мой Господин. Я привел ее, — благоговейно выдохнул аббат."
Существо развернулось, вперив свой немигающий взгляд в молодую девушку. Глаза его, подернутые мутной паволокой, смотрели на монахиню. Оно сделало шаг и обхватило Анну своими конечностями, прижавшись своей холодной кожей к бедрам монахини. Девушка почувствовала, как чудовище касается ее. Омерзение. Страх. …И возбуждение. Чудовище с рыком сорвало с Анны одежду, оставив ее в круге обнаженной. Чешуйчатый хвост создания хлестал по полу, оно повалило монахиню в центр круга. Естество твари быстро сломило слабое сопротивление девственницы. Анне казалось, что ее посадили на кол... Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем ощутила в себе горячий ток жидкости, исторгнутой в нее существом. Слезы стыда и боли потоком струились по лицу монахини. Но не только боль ей была дана, но и величайшее наслаждение Слияния, наслаждение от прикосновения Непознаваемого. Аббат стоял перед ними, преклонив колени. – Ты смогла, сестра. Ты смогла. Это были последние слова, которые услышала поруганная монахиня, перед тем, как провалиться в забытье.

Утренние сумерки, грань между днем и ночью. Первые лучи солнца стирают неяркие звезды с небосклона. Слышен медленный перезвон колоколов, звук непрошеным гостем врывается в сознание, Анна с криком вскакивает с постели. На пороге стоит аббат Виктор. На его лице улыбка.
— Великая честь оказана тебе, дочь моя, говорит аббат, склонив голову. Готовься, ибо Он родится зимой.

17/11/39 A.S., Saint Petersburg.

Отредактировано NycticoruS (2006-09-08 21:26:44)